Всего 6881876
30 дней 74090
24 часа 2737


Первый сольный

После триумфального выступления на Декаде Азербайджанского искусства 26 марта 1963 года, сделавшего Муслима Магомаева известным всей стране, ему предложили спеть сольный концерт в Москве. В одном из самых именитых столичных Залов – Концертном зале имени Чайковского. С таким предложением обратилась к Певцу музыкальный редактор Московской филармонии Диза Арамовна Картышева.

«Ничего подобного в моей жизни ещё не было», - вспоминает Муслим Магомаев в своей книге – «Нет чтобы дать молодому певцу «обкатать» программу, потренироваться в более скромных залах… Сценический опыт у меня был, но чтобы петь сольный концерт?... Я всё же согласился… Как это не смогу? Смогу! Отступать теперь было некуда».

«У молодости отчаянный напор. Свои первые шаги мы делаем, не осознавая и не предвидя последствий, рвёмся в неизвестность, сознательно закрывая на что-то глаза… Примерно такая сумятица была в моей голове, когда я думал о своём выступлении. И всё-таки, чего я никак не мог избежать, как ни пытался, - это леденящего душу волнения.

Незадолго до моего концерта в этом же зале с невероятным успехом пел прекрасный белорусский тенор Зиновий Бабий. Я встречался с ним раньше на правительственных концертах: я пел каватину Фигаро, а он – арию Каварадосси. Помню, как я стоял за кулисами и искренне восхищался его истинно итальянским, густым, безо всякой писклявости, напористым, мужественным тенором. В низах и середине он звучал как баритон. Успех сольного концерта этого певца усугублял моё волнение: на его выступление билеты спрашивали от метро «Маяковская». Лучше бы мне всего этого было не знать. Будет ли и у меня также? Москва – это Москва.

Чуть полегчало, когда узнал, что вроде бы интерес ко мне не меньший, чем к Бабию: билеты проданы задолго до концерта."

Но прежде была подготовка к такому ответственному выступлению в столице…

«Приехал в Баку, рассказал всё своей Сусанне Аркадьевне. Она пришла в замешательство:

- Но ты никогда не пел сольных концертов. И сразу – Москва!..

- Ничего, - сказал я задиристо, а внутри озноб. – Чем больше ответственности, тем лучше.

- Давай хотя по хронометражу выстроим программу.

Построили ее по времени и содержанию – от эпохи к эпохе. Начали работать. И сразу я почувствовал, что после шести произведений начинаю уставать: требовалось дать голосу отдых. (Так было тогда, так и до сих пор – у меня, видимо, так устроены связки. После пяти – шести произведений мне нужна пауза, после неё, отдохнув минут десять-пятнадцать, могу опять выходить и теперь, окончательно распевшись в начале концерта, могу уже петь его до конца. Домашнее распевание перед выступлением для моего голоса недостаточно).

Усталость появлялась, возможно, и потому, что каждое произведение я брал не только вокальной школой, голосовой механикой, сколько своим существом – от сердца к голосу. Я не ставил звук, то есть не думал об этом, не рассчитывал сил – просто пел. Это уже после Италии я узнал, какой номер и в каком месте программы надо пустить для передышки, чтобы и связки отдохнули, и душа перевела дыхание.

В голову пришла мысль: а почему бы в моем концерте не поучаствовать солисту-инструменталисту? Вставным номером. Позвонил Дизе Арамовне:

- Можно в первом отделении после пяти-шести моих номеров выступит скрипач или пианист?

- Нет никакой проблемы…

Если с программой концерта, которая была составлена из классики, казалось, сложностей не будет, то с тем, как выглядеть на сцене, возникли определенные проблемы. Кроме того, у меня, жителя южного города, не было зимнего пальто, а в Москве уже начались холода… "

Пальто пришлось одолжить у Бакинского друга Володи Васильева…

"Но это всё мелочи…"

И вот наступил этот день – 10 ноября 1963 года…

 
       
Rambler Top100 Рейтинг@Mail.ru